Способ тонкий. Самый умный, ехидный и самый опасный для мужей. Понятен он только психологам и знатокам женского сердца. По этому способу вы, покоряя чью-нибудь жену, держите себя как можно дальше от неё. Почувствовав к ней влечение, род недуга, вы перестаёте бывать у неё, встречаетесь с ней возможно реже, мельком... Тут вы действуете на расстоянии. Всё дело в некоторого рода гипнотизации.
Она не должна видеть, но должна чувствовать вас, как кролик чувствует взгляд удава. Гипнотизируете вы её не взглядом, а ядом вашего языка, причём самой лучшей передаточной проволокой может служить сам муж...
Вот вы встречаете мужа где-нибудь в клубе или в театре...
— А как поживает ваша супруга? — спрашиваете вы его между прочим.— Милейшая женщина! Ужасно она мне нравится! То есть чёрт знает как нравится!
— Гм... Чем же это она вам так понравилась? — спрашивает довольный супруг.
— И вы ещё спрашиваете?! Прелестнейшее, поэтическое создание... Впрочем, вы, мужья, прозаики, не понимаете!.. Поймите, что это идеальная женщина! Я радуюсь за вас! Таких-то именно в наше время и нужно женщин... именно таких! Красавица, полная жизни и правды, искренняя и в то же время загадочная... Такие женщины, если полюбят, то уж любят сильно, всем пылом... и проч. ...
Супруг в тот же день, ложась спать, не утерпит, чтобы не сказать жене: — Видал я Петра Иваныча... Ужасно тебя расхваливал. И красавица ты, и загадочная... и будто любить ты способна как-то особенно... С три короба наговорил... Ха-ха...
Немного спустя вы опять норовите встретиться с супругом. — Кстати, милый мой...— говорите вы ему.— Заезжал ко мне вчера один художник... Получил он от какого-то князя заказ: написать за 2000 руб. головку типичной русской красавицы. Просил поискать для него натурщицу. Хотел было я направить его к вашей жене, да постеснялся... А ваша жена как раз бы подошла. Прелестная головка!
Нужно быть слишком нелюбезным супругом, чтобы не передать этого жене. Утром жена долго глядится в зеркало и думает: «Откуда он взял, что у меня чисто русское лицо?!»
После этого, заглядывая в зеркало, она всякий раз думает о вас. Между тем нечаянные встречи ваши с её мужем продолжаются. После одной из встреч муж приходит домой и начинает всматриваться в лицо жены. — Что ты вглядываешься? — спрашивает она. — Да тот чудак, Пётр Иваныч, нашёл, что будто у тебя один глаз темнее другого. Не нахожу этого, хоть убей!
Жена опять к зеркалу.
— Видал в театре Петра Иваныча,— говорит муж после восьмой или девятой встречи.— Просит извинения, что не может заехать к тебе: некогда! Чудак, ей-богу! Пристал ко мне, как с ножом к горлу: «Отчего ваша жена на сцену не поступает? С этакой, говорит, наружностью, с таким развитием и уменьем чувствовать грешно жить дома!» Ха-ха... Далась ты ему! «Не будь, говорит, я занят, отбил бы я у вас её...» Что ж, говорю, отбивайте... «Вы, говорит, не понимаете её! Её понять нужно! Это, говорит, натура недюжинная, ищущая выхода!» Ха-ха... Ну, думаю, пожил бы ты с ней, так другое бы запел...
И бедной женой постепенно овладевает страстная жажда встречи с вами. Вы единственный человек, который понял её, и только вам может она рассказать многое... очень многое! Но вы упорно не едете и не попадаетесь ей на глаза. Не видела она вас давно, но ваш мучительно сладкий яд уже отравил её. Муж, зевая, передает ей ваши слова, а ей кажется, что она слышит вас, видит блеск ваших глаз...
Наступает пора ловить момент. В один из вечеров приходит муж домой и говорит жене: — Встретил я сейчас Петра Иваныча... Скучный такой... Жалуется, что тоска одолела. «С тоски, говорит, и домой не хожу, всю ночь по N-скому бульвару гуляю...» Чудак!
Жена вся в жару... Ей страстно хотелось бы пойти на N-ский бульвар и взглянуть хоть одним глазом на человека, который сумел так понять её и который теперь почему-то в тоске. Кто знает? Поговори она теперь с ним, скажи ему слова два утешения, быть может, он перестал бы страдать...
«Но это дико... невозможно»,— думает она.
Дождавшись, когда уснёт муж, она поднимает свою горячую голову, прикладывает палец к губам и думает. Что, если она рискнёт выйти сейчас из дому? После можно будет соврать что-нибудь, сказать, что она бегала в аптеку, к зубному врачу...
— Пойду! — решает она. План у неё уже готов: до бульвара на извозчике, на бульваре она пройдёт мимо него, взглянет и — назад... Этим она не скомпрометирует ни себя, ни мужа... И она одевается, тихо выходит из дому и спешит к бульвару. На бульваре темно, пустынно... Но вот она видит чей-то силуэт. Это, должно быть, он... Дрожа всем телом, медленно приближается она к вам... вы идёте к ней... Минуту вы стоите молча и глядите друг другу в глаза... Проходит ещё минута молчания и... кролик беззаветно падает в пасть удава.
Антон Павлович Чехов. К сведению мужей